 Ровно
через 7 дней женщины, дети и даже молодые люди будут выстраиваться в
очередь перед кинотеатрами, в надежде первыми узреть Второй фильм
Сумеречной саги «Новолуние».
Молодые девчонки будут плакать, а
их парни втихаря мечтать, чтобы они хотя бы отдаленно были похожи [или
их поступки] на Эдварда Каллена, и тогда студийные боссы удобно
усядутся, откинувшись на спинки их кресел, с улыбками на лицах,
понимая, что у них в руках самый масштабный фильм года.
Сумеречный
сердцеед Роберт Паттинсон и его коллеги по фильму в данный момент
заняты промоушеном их последнего фильма, но даже не беря в расчет
активный пиар фильма, у нас есть предчувствие, что «Новолуние»
дебютирует на первой строчке в бокс-офисе.
Так чего же нам стоит
ожидать от вампирского фильма? Hollyscoop сел и провел с глазу на глаз
интервью с Робом о страстных поцелуях с его баснословной девушкой
Кристен Стюарт, какова будет реакция фанатов на Сумеречный сиквел и о
его любимых сценах.
Вашему вниманию представлены самые интересные моменты из интервью:
Hollyscoop: Эдвард всегда заботится о Белле и о ее благополучии, но ты решаешь покинуть ее на какое-то время, почему?
Rob Pattinson: «Ему
просто стало скучно,» - шутит он. «Нет, я думаю, есть что-то такое в
том, когда ты очень сильно влюбляешься в кого-то и начинаешь
сомневаться практически во всем, что касается тебя самого, ты начинаешь
четче осознавать свои недостатки и ошибки, и я думаю, что для Эдварда
это становится некой чрезмерностью, он думает, что так или иначе не
достоин быть рядом с Беллой и полагает… и даже более того, он думает,
что насаждает ей, и чтобы оградить ее от опасностей, решает уйти. Он не
в состоянии это вынести».
HS: Новолуние является немного более темным фильмом, чем Сумерки. Как вы думаете, какова будет реакция фанатов?
RP: «Вы
знаете, многие люди говорили, что 12-ти и 13-ти летние подростки – это
основная наша аудитория, а также, что это фильм для подростков и бла
бла бла… Я не думаю, что кто-то специально с самого начала рассматривал
их [подростков] в качестве целевой аудитории. То есть, я имею ввиду,
конечно, возможно, что люди именно этой целью и задавались, но это
неважно… Я раньше никогда об этом не задумывался, поэтому я считаю… я
пытаюсь сделать этот фильм как можно осмысленнее, потому что для этого
есть полный материал, а книги только способствуют тому, чтобы сделать
историю глубже, это довольно интересные темы для рассуждения. Поэтому я
очень надеюсь, что люди не подумают, якобы мы не выкладываемся
полностью».
HS: Большую часть фильма вы играете некие видения, в чем была главная сложность?
RP:
«Я думаю, по отношению к фильму, это не было так уж сложно, но было
довольно сложно пытаться понять, что именно я делал. Фактически, я не
должен был играть Эдварда, как такового, я играл некий плод воображения
Беллы, поэтому я вроде как хотел, чтобы Кристен подсказала мне, как это
сделать, но я был сконфужен. Вообще, я бы спросил: «Кристен, как бы ты
сыграла меня, какое у тебя представление об Эдварде?» Так что это было
очень трудно».
HS: У вас было немалое количество сцен
страстных поцелуев в фильме, сложно ли вживаться в образ, когда вас
окружает такое большое количество людей в течение всех съемок?
RP: «Да… все, что касается работы с чистыми, с чистейшими физическими сценами, всегда довольно трудно…
Всегда
поцелуи или что-то интимное в Сумерках – это внушительная часть
истории, которую ты должен истолковать как бы с внутренней стороны,
именно поэтому даже в первой части саги были довольно сложные сцены и
они всегда являлись центральными моментами, которых может и не быть…
может в Новолунии единственный поцелуй; в самом начале фильма, где
всего один, и это сущий пустяк, это совершенно обычный поцелуй. Но все
остальные разы, те или иные, они все о воссоединении или расставании с
кем-то, я так полагаю».
HS: В каких сценах вам больше всего понравилось сниматься?
RP:
«На самом деле, мне больше всего понравилась сцена перед расставанием.
Ночь перед разрывом, сцена прямо напротив дома Беллы. Преимущественно
потому, что мы вроде как переписали сцену той же ночью, снимая ее, и
это было из разряда тех ощущений, которые кажутся абсолютно
правильными, и это показывает, насколько восхитителен Крис [Вейц].
Потому что мы закончили снимать сцену, и я пошел к Крису и сказал, что
хотел бы, чтобы мы сказали еще что-нибудь. И тогда они поменяли
освещение, и мы снова сделали это, а Кристен закончила, произнеся новую
строчку просто идеально, которую я не могу вам сказать, но я чувствую,
что это была имена та строчка, которую нужно было сказать. И, я думаю,
все это было просто замечательно…» Источник
Копирование данного материала без ссылки на источник запрещено
|
