Я опрокинулась обратно на свою подушку, задыхаясь, голова кружилась. Моя рука больше не болела, но я не знала, было ли это из-за болеутоляющих или из-за поцелуя. Что-то вмешалось в мою память, это было непонятно..
- Извини – сказал он, тоже задыхаясь. – Я перешел границу.
К своему собственному удивлению я хихикнула
- Ты забавный, – промямлила я и опять захихикала
Он уставился на меня в полной темноте. Он выглядел таким серьезным. У меня была истерика.
Я прикрыла свой рот, приглушая смех, не хотелось, чтобы Чарли услышал.
- Белла, ты когда-нибудь принимала Перкосет раньше?
- Не думаю, – хихикнула я. – А что?
Он закатил глаза, я не могла перестать смеяться.
- Как твоя рука?
- Я не чувствую ее. Она все еще на месте?
Он вздохнул, когда я снова захихикала.
- Постарайся уснуть, Белла.
- Нет, я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня!
- Ты переоцениваешь мой самоконтроль.
Я усмехнулась.
- Что беспокоит тебя больше, моя кровь или мое тело? – мой вопрос заставил меня смеяться
- Это связано. – Он улыбнулся сам себе. – Я никогда не видел тебя в таком приподнятом настроении. Ты очень забавная.
- Я не в приподнятом настроении. – Я попыталась спрятать смешок, чтобы доказать свои слова
- Поспи,– предложил он
Я почувствовала себя дурочкой, что не было редкостью, но все же по-прежнему было стыдно. Поэтому я попробовала последовать его совету. Я снова положила свою голову на его плечо и закрыла глаза. Даже сейчас у меня стали вырываться смешки. Но они становились все реже, по мере того как лекарства толкали меня в беспамятство.

Я чувствовала себя абсолютно отвратительно утром. Моя рука горела, а голова раскалывалась. Эдвард сказал, что у меня похмелье и рекомендовал Таленол, предпочитая его Перкосету, прежде чем поцеловал меня в лоб и выпрыгнул в окно.
Мне не помогло успокоиться его гладкое, удаляющееся лицо. Я так боялась решений, к которым он мог придти, пока смотрел на меня ночью. Тревога, казалось, стала отбивать ритм в моей голове.
Я приняла двойную дозу Толенола, бросая упаковку Перкосета в мусорную корзину моей ванной комнаты.