Стены были выкрашены в синий. Цвет нельзя назвать очень ярким или насыщённым, но он и не бледный, и не девчачье синий. А просто синий – идеальный цвет для комнаты моего сына. Процесс покраски оказался довольно скучным и монотонным, но обязательным шагом. Как только стены, да и внутреннее убранство комнаты были готовы, всё помещение преобразилось. И я, наконец, мог представить это.

Я мог представить как среди ночи, спотыкаясь, прихожу в детскую, и, взяв на руки своего плачущего малыша, сажусь в кресло-качалку, пытаясь успокоить его. Я мог представить, как поспешно перебираю игрушки, стараясь рассмешить его. И я мог представить себя возле пеленального столика и свою первую неуклюжую попытку сменить подгузник. И возможно даже все десять. Я мог представить малыша, который учиться ползать на мягком ковре, пока мы с Беллой подбадриваем и смеёмся.

Боже, я могу представить это. Я могу представить всё это очень чётко. И чем больше я представлял, тем больше понимал, насколько хочу всего этого.

Как только краска на стенах высохла, я начал перетаскивать всё те вещички, которые накупили Эсме, Белла, Элис, Розали и соседские дамы. А ведь у Беллы ещё даже не было бэби шауэр’а (baby shower*). Комната не такая уж большая, и я не знаю, как много здесь поместиться, поэтому в первую очередь внёс самое необходимое.

Моя мама и Белла подобрали кроватку и пеленальный столик. Ничего напыщенного, никаких излишеств, и я это очень оценил. Я постарался расположить их в соответствии с логикой и удобством. Затем я принёс кресло-качалку – это моя вторая любимая вещь в комнате Мейсена. Это кресло служило верой и правдой почти трём поколениям. Оно старое, но удобное и за все эти годы укачало много детей.

Следующий на очереди комод. Элис уже заполнила его одеялами, пеленками и одеждой, которой казалось больше, чем может понадобиться одному ребёнку. Поэтому перетаскивание комода заняло намного больше времени, чем я ожидал. В итоге я вытащил все ящики и сначала перенёс в комнату каркас комода.

А затем пришло время моей любимой вещи – стереоустановки под Айпод, которую купили Розали с Эмметтом. На радостях я даже купил Мейсену новый Айпод и провёл огромное количество времени, выбирая музыку, к которой хотел приучить сына. Для начала шли основы: Бах, Брамс, Дебюсси, Моцарт и Вивальди. Затем классический рок: The Beatles, The Who, The Clash, The Stones, The Doors и многие другие группы, чьё название начинается с «Тhe». И, конечно же, некоторые сиэтловские исполнители: 10 Minute Warning, The Melvins, Soundgarden, Nirvana, Pearl Jam и Foo Fighters. Не уверен, одобрит ли его мама эту музыку.

Когда Белла вернулась домой, я лежал на полу в комнате Мейсена, слушая «Времена года». Закинув свои вещи в спальню, она пришла в детскую. Медленно и осторожно она опустилась на ковёр рядом со мной.

Даже по прошествии всего этого времени, я по-прежнему не уверен, что она сознавала насколько прекрасна. Я говорил ей об этом постоянно, я пытался объяснить, как сильно она покорила меня. Но она словно не слышала меня. Или может просто не верила. Боже, тем не менее, она невероятно красива. Длинные каштановые волосы мягко обрамляли лицо. Глаза глубокого и насыщенного коричневого оттенка, таких мне прежде не доводилось встречать. Её кожа была бледной, но всегда словно светилась и выглядела божественно. И, о… и её губы. Они так и зовут меня.

Она так прекрасна. Едва она вошла в комнату, как сердце бешено заколотилось, словно я вновь тринадцатилетний подросток, гуляющий с понравившейся девочкой. Именно так она действовала на меня. И я знал, если скажу ей, она не отнесётся к моим словам серьёзно.

Я сел и поцеловал её.

- Как прошёл твой день?

- Нормально, но не так продуктивно, как твой, -- ответила она. – Выглядит потрясающе.

Я улыбнулся.

- Можно было управиться ещё два дня назад, но я немного отвлёкся на его Айпод.

Белла рассмеялась.

- Немного? Ты потратил восемнадцать часов, пропесочивая всю музыку на наших компьютерах, наших дисках, дисках Элис и Джаспера и запасаясь новой музыкой.

Я скрестил руки на груди. Всё это правда, иначе бы я не пытался отрицать.

- Я лишь хочу, чтобы у него был хороший музыкальный вкус.

Она захихикала, потому что я всё ещё дулся.

- Ты хочешь, чтобы он любил ту же музыку, что и ты.

Я вздохнул.

- А вот и нет. Я загрузил даже дрянную музычку Элис конца 40-ых годов. И кое-какой кантри-фигни Джаспера. Я хочу, чтобы у него был выбор. Я хочу, чтобы среди всего этого он нашёл что-то для себя. И, да, мне бы хотелось, чтобы наши вкусы совпадали, но я не собираюсь навязывать ему свои.

Белла наклонилась ближе ко мне. Она подняла руку и стала перебирать пальчиками мои волосы.

- А ты загрузил туда что-нибудь своё?

Я кивнул.

- Майк отправил мне пробный экземпляр нового диска. Ещё я добавил кое-что из своих старых записей и ещё несколько фортепианных мелодий, которые написал, когда был моложе, -- она улыбнулась мне. – Хочу, чтобы он слышал мой голос. Хочу, чтобы этот ребёнок знал меня, понимаешь? Такое чувство, что я совсем его не знаю.

Я взглянул на Беллу. Она растерянно нахмурила лоб. Она понятия не имела, о чём я говорю.

- Ты не мог бы пояснить?

Я застонал. На самом деле я не знал, как это объяснить. Я просто так чувствовал.

- В смысле, ты ведь носишь его под сердцем. Ты знаешь его, и он знает тебя. Я же понятия не имею, каков этот ребёнок, или даже понравлюсь ли я ему, или будет ли он любить меня. Потому что это две совершенно разные вещи.

Белла быстро схватила мои руки и положила к себе на живот.

- Что т…? – попытался спросить я, но она оборвала меня.

- Шшш.

И как только она заговорила, я почувствовал, что ребёнок пошевелился. Это… потрясающе. Впервые это действительно ощущалось. И, да, мы уже видели его на ультразвуке, и с каждым днём живот Беллы становился больше. Но сейчас всё иначе. Это мой ребёнок.

- Давно? – спросил я.

- Прошлой ночью он пошевелился впервые. Ты спал, и я не хотела тебя будить, -- тихо сказала она.

- А должна была, -- ответил я шёпотом.

- Эдвард, ты можешь пока не знать его, но он тебя знает. За весь день он ни разу не пошевелился, пока ты не начал говорить. И с тех пор пинается, как сумасшедший.

Я даже не знал, что делать с получённой информацией.

- Может ему просто нравится Вивальди, -- отозвался я, пытаясь пошутить.

Белла посмотрела на меня.

- Тогда смени музыку. Или выключи, -- совершенно серьёзно сказала она, я выключил музыку.

- И что теперь я должен делать? – и в ту же секунду, как я заговорил, он вновь пошевелился.

Уверен, это всего лишь совпадение, счастливая случайность. Возможно, он просто беспокойный сегодня. Ни единой возможности, что я на самом деле нравлюсь малышу. На самом деле он не откликается на звук моего голоса. И мне пришлось продолжать повторять себе, что это не по-настоящему. Потому что меня уже переполняли чувства, и если я решу, что Мейсен узнаёт мой голос, я, наверное, просто разрыдаюсь.

Я засмеялся и снова включил музыку – Пола Маккартни на этот раз.

Моя рука по-прежнему лежала на животе Беллы. Я не мог себя заставить заговорить, просто не доверял своему голосу. Вряд ли я смогу внятно объяснить Белле, почему потерял самообладание и рыдаю, как младенец из-за нашего малыша.

- Тебе ещё что-нибудь сюда нужно? – спросил я после нескольких минут молчания.

Она тяжело вздохнула.

- Не знаю. Твоя мама и её светские друзья собираются обрушить на меня этот нелепый бэби шауер через месяц или около того. Эсме настаивает, что это будет официальное представление меня обществу, как одну из Калленов, как новую принцессу Сиэтла. А когда я пожаловалась, что не хочу быть принцессой, она посмеялась надо мной, сказав, что все девочки хотят быть принцессами. – Белла снова вздохнула. – Поэтому я просто сдалась и сказала, что пойду, позволив тем самым кучке людей, которые не знают обо мне абсолютно ничего, накупить невероятно дорогих подарков, которыми я никогда не воспользуюсь.

Такие волнения ей сейчас ни к чему.

- Хочешь, я поговорю с ней? Я могу тебя избавить от этого.

Она мягко улыбнулась.

- Нет, милый, всё нормально. Я позволю твоей маме получить свою порцию веселья.

- Но я не хочу, чтобы ты делала это в ущерб себе.

Белла вновь начала поигрывать моими волосами. Обожаю чувствовать её пальцы в своих волосах.

- Со мной будут Элис и Розали. Ты ведь знаешь, Элис не потерпит ни от кого неуважения. К тому же у Розали, хоть на первый взгляд не скажешь, очень тяжёлая рука. Она одной левой уложит любую из этих изнеженных светских девиц.

- Ладно, -- уступил я. – Но если передумаешь, просто скажи мне. Ты действительно не обязана делать что-либо, только чтобы порадовать мою маму.

- Знаю, -- сказала она, её руки скользнули вниз и теперь оказались на моих щеках. – Всё будет в порядке. Но спасибо за то, что беспокоишься обо мне.

- Всегда, пожалуйста, -- ответил я.

Я немного повернул голову и поцеловал её ладонь. Её глаза прикрылись на секунду, а затем она пристально посмотрела на меня, закусив нижнюю губу. Она знала, как сильно это действует на меня. Она специально дразнит меня.

В последнее время я очень много прочёл о беременности. В большинстве книг говорилось, что в сексе во время беременности нет ничего страшного. Что меня несказанно обрадовало, поскольку я просто не мог держать свои руки подальше от Беллы. А её либидо нисколько не ослабло. И, Боже, я хотел её постоянно.

Мы продолжали смотреть друг на друга.

- Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? – спросил я. Она кивнула. Я наклонился и подарил ей целомудренный поцелуй. Белла громко застонала.

- Хочешь, чтобы я поцеловала тебя? – я медленно кивнул. Белла притянула моё лицо ближе, прижав свои губы к моим. Она дразняще прикусила мою нижнюю губу, а затем отстранилась, как ни в чём не бывало. – Теперь мой вопрос.

О, я обожаю эту игру!

- Ты хочешь заставить меня стонать? – Она вновь прикусила свою губу.

- Да, -- ответил я, чувствуя, что сердце понеслось вскачь. – А ты хочешь, чтобы я заставил тебя стонать?

- Боже, да.

- Ты хочешь заняться любовью прямо здесь?

Белла засмеялась.

- И почему у меня такое чувство, что однажды Мейсен услышит эту историю?

Я улыбнулся.

- Нет, пока ему не исполнится восемнадцать. Или он не будет слишком надоедливым. Это отличный материал для шантажа.

- Эй, Мейс, помнишь ковёр в своей детской, где ты учился ходить? Ну, мы с твоим папой занимались там сексом буквально за пару месяцев до твоего рождения.

Я тихо рассмеялся.

- Что-то вроде того.

Белла посмотрела на меня с улыбкой.

- Хорошо. Я не лишу тебя возможности собрать компромат на нашего нерождённого ребёнка. Только я буду сверху. Не хочу тереться об ковёр.

На моих губах заиграла широкая, триумфальная улыбка.

__________________

От переводчика:

*baby shower - вечеринка за три-четыре недели до рождения ребёнка с вручением подарков будущим родителям.

Август – тёплый, буйный, сиэтловский август. И я уже на восьмом месяце беременности. И огромная. И эмоциональная. И я совершенно не в настроении провести четыре часа с кучкой худосочных девиц, индивидуальность которых такая же фальшивая, как и их сиськи.

Но пришло время моего грёбанного бэби шауэра и, несомненно, ребёнок должен на нём присутствовать. А поскольку я буду носить его ещё несколько недель, моего присутствия не избежать. К тому же Эсме так взбудоражена всем этим. И я не хочу подвести её.

Но, чёрт возьми, эта женщина доведёт меня до безумия.

Она вломилась к нам в 7.30 утра, чтобы помочь мне собраться на мероприятие, которое не начнётся раньше 11.00. Хорошо, что мы с Эдвардом уже не спали. Но плохо, ведь наша утренняя «рутина» была в самом разгаре, и Эсме не дала мне закончить минет. Эдвард разочарованно отправился принимать душ. И уверена, он сам о себе позаботиться, и это ужасно злило меня, потому что именно мне приходилось сидеть в гостиной с Эсме, хотя больше всего я хотела присоединиться к нему в душе.

Эсме и раннее утро не самое моё любимое сочетание, главным образом потому что она напоминала мне Элис, которая ни свет ни заря всегда ходит счастливая и взбудораженная. В то время как большинство из нас нуждается в чашечке кофе или, по крайней мере, в нескольких минутах тишины, они же выскальзывают из постели, словно замороженные вафли «Eggo Waffles» из коробки.

Мысль о замороженных вафлях заставила меня зверски жаждать их, и я молилась, чтобы Эдвард прикупил парочку, когда ходил вчера в магазин затариваться продуктами. Хотя, уверена, он не покупал их, ведь их не было в списке из двух страниц, который я составила для него, но ведь чудеса случаются. Пока Эсме щебетала, насколько она взбудоражена и как Наоми Смит – эта шлюха, и т.д. и т.п. – сделала очередную пластическую операцию на носу, я поковыляла на кухню.

Я тихо молилась, чтобы Эдвард оказался телепатом и каким-то образом неосознанно узнал, что я захочу вафлей, а затем открыла морозильник. Прямо здесь, на самом видном месте лежала коробка «Eggo Waffles». К глазам подступили слёзы и стремительным потоком покатились по щекам.

- Милая, что случилось? – нежно спросила Эсме, появившись на кухне, и обнимая меня, пока я продолжала реветь.

- У меня самый лучший в мире жених. Он потрясающий. И я безумно его люблю, -- плакала я.

- Белла, -- позвал Эдвард, несомненно, услышав, как я плачу. Он зашёл в кухню одетый только в чёрные шорты с низкой посадкой. Чёрт, он похож на бога секса. А я похожа на растрёпу. – Эсме, что случилось? – спросил он, когда я не ответила.

Я выбралась из объятий Эсме и практически бросилась в объятия Эдварда. Он крепко обхватил меня руками, словно ограждая от всего.

- Я люблю тебя, -- сказала я, всё ещё плача, хотя и пыталась сдержать рыдания.

- Что случилось, любимая? – спросил он. Я покачала головой.

- Ничего. Просто ты слишком хорош для меня.

Эдвард нежно поцеловал меня в висок.

- Я очень тебя люблю, Белла. Ты уверена, что готова к сегодняшнему дню?

Я хотела сказать, что слишком растроена, слишком эмоциональна, слишком беременна, чтобы идти на бэби шауэр, и тогда бы мы с Эдвардом смогли остаться наедине. Но я знала, что Эсме потратила бессчётное количество времени, планируя этот день, и я не могла её подвести. Я должна смириться и улыбаться. Позже, я смогу с наслаждением свернуться в руках Эдварда. Однако сейчас, я должна принять душ и позволить Эсме привести меня в презентабельный вид.

Уходя в спальню, я слышала, как Эдвард просит свою маму не перенапрягать меня сегодня. Я практически забежала в дверь, потому что моё зрение вновь затуманилось. Он слишком хорош для меня.

Я мылась медленно. Не стану отрицать меня немного беспокоило, что объектом пыток Эсме Каллен – буду я. Она прибыла с маленьким чемоданом полном тяжёлой артиллерии: феном для волос, щипцов для волос, плойкой, лаком для волос (много, много лака для волос), кучей расчёсок и щёток (зачем столько для одного человека?), и грудой косметики, которой хватит, чтобы разрисовать армию клоунов. Поэтому я постаралась убедиться, что проведу в душе достаточно времени, намыливая каждый сантиметр своего необъятного тела, а затем дотошно смывая пену водой.

Когда я вернулась в гостиную, нацепив на себя пушистый халат, который купила для меня Элис, Эсме по-прежнему излучала оптимизм и чрезмерную энергичность. И это уже действовало мне на нервы, но я понимала, что ради всех должна оставаться радостной. Назначенный срок с каждым днём всё ближе, и Эдвард стал ещё более заботливым и осторожным. Ещё целый месяц, но такое чувство, он думает, что ребёнок может появиться в любую секунду. И если он заметит хотя бы намёк на то, что я несчастна, уверена, он разозлится и сорвётся на Эсме.

И как бы меня не раздражала вся эта жизнерадостность Эсме, я не хотела бы общаться с ней, если она будет расстроена из-за стычки со своим сыном.

Поэтому я сидела там, по большей части молча, пока Эсме делала из меня красотку.

Эдварду наскучило это минут через пять. И в отличие от меня, он мог просто уйти, когда ему захочется. Он послал мне сочувствующий взгляд, поцеловал меня в лоб и ушёл в спальню, закрыв за собой дверь.

На макияж и причёску ушло полтора часа. Затем она заставила меня влезть в небольшое летнее платьице из хлопка. Казалось оно слишком маленькое, но я всё равно попыталась надеть его. Удивительно, но оно подошло.

И я благодарна, что Элис помогла мне вчера побрить ноги. Потому что я не собиралась просить кого-то ещё о помощи. И тогда это оказалось бы слишком заметным, но с другой стороны я слишком беременна, поэтому вряд ли бы кто-то возражал. К тому же я ведь принцесса Сиэтла, ну или нечто подобное.

Из-за всех этих сборов мы с Эсме опоздали на полчаса, хотя я не против. Это значит, что я проведу с этими девицами на тридцать минут меньше. Розали и Элис оказались рядом со мной, едва я ступила в украшенный зал в одном из отелей семьи Эсме. Я так обрадовалась, что они здесь, ведь даже не смотря на то, что мы с Эдвардом посетили кучу благотворительных мероприятий, открытий галерей и прочей фигни, я на самом деле никого здесь не знала.

Хорошо, я знала Таню. И я знала Ирину и Кейт, её маленькую группу поддержки. Здесь присутствовала масса длинноногих девиц с модельной внешностью. Я смотрела на всех этих молодых красивых женщин, и всё больше поражалась, почему Эдвард выбрал меня, когда мог заполучить любую из этих девушек. Затем я вспомнила, что пай-мальчиком он не был, поэтому скорее всего уже поимел большинство из них.

Интересно, многие ли из них были с моим будущим мужем до меня.

Здесь лишь две девушки моего возраста, которых я могу с уверенностью исключить, и они стояли по обе стороны от меня, словно телохранители. Это самые лучшие подруги, о которых только можно мечтать. Они верные, заботливые, надёжные и у них хороший удар, который заставил бы зарыдать и парня.

Лучезарно улыбаясь, ко мне подошла Таня. Она обняла меня и вылила поток информации о том, как я буквально-таки вся свечусь. И что она очень рада за меня. И я хотела верить ей, особенно после её извинений. Но я слышала от Эсме, что стараниями многих влиятельных женщин Таня оказалась изгнанницей в сиэтловском обществе. И всё это по просьбе Эсме, очевидно, у моей будущей свекрови достаточно власти для этого. Имя Тани вычеркнули из всех списков благотворительных мероприятий и приёмов. Её просто исключили.

Возможно, её извинения настоящие. Возможно, она действительно сожалеет о том, как вела себя. Или, может, она просто знала, как всё работает в этом городе. Знала, что должна вернуть мою благосклонность, прежде чем обратиться к Эсме.

Все присутствующие были в платьях, которые больше подходили для подиума. Они всё подлизывались ко мне, словно я королева вселенной или нечто подобное. Ненавижу внимание. Никогда не находилась в центре внимания. И меня бесило, что сотня женщин в этой комнате всё время смотрит на меня.

Это сводило с ума.

Их внимание сводило меня с ума так же сильно, как и гора подарков, собравшаяся в углу.

Пока мы ели пирог за нашим небольшим столиком вместе с Эсме, Розали, Элис и ещё парочкой девушек, Кейт вставила комментарий, чем привлекла всеобщее внимание. И я покраснела, как сумасшедшая.

- Я видела Эдварда на обложке «Sound». Должно быть, ты очень гордишься им, -- сказала она.

- Так и есть, -- ответила я.

Приблизительно за месяц до того, как вышел новый альбом, позвонил Майк – руководитель студии звукозаписи – и сказал что главный сиэтловский музыкальный журнал «Sound» хочет написать о нём статью. Предполагалось, что это будет небольшое интервью, но каким-то образом всё вылилось в обложку. Это огромный шаг вперёд для Эдварда. И я более, чем горжусь им.

Ирина захихикала.

- Всё, что он говорил в интервью о том, что ты его вдохновение, его муза, его поддержка… я даже прослезилась.

Я снова покраснела. Это единственное, что мне не нравится в статье – теперь все в курсе наших дел. Словно им и без того не достаёт повода для сплетен.

- Эдвард занимается любимым делом. Какая бы из меня получилась невеста, если бы я не поддерживала его стремления? – Эсме взяла меня за руку и улыбнулась.

Она наклонилась ближе, чтобы никто не смог услышать.

- Не думаю, что говорила об этом достаточно, но спасибо тебе. Ты восхитительно подходишь моему сыну. И скоро ты подаришь мне внука. И ты мирилась со мной, хотя уверена временами это было нелегко. Я благодарна за то, что ты теперь часть нашей семьи, -- прошептала она.

Мне захотелось плакать. Я чувствовала, как глаза наполняются слезами. Но если я испорчу макияж, то на всю жизнь останусь с отвратительными фотографиями с бэби шауэра. Тщеславно, знаю.

Элис улыбнулась мне.

- Джаспер хочет знать, почему его альбом называется Beautiful June, но отказывается спрашивать у Эдварда.

Я засмеялась.

- Ну, я слышала две совершенно разные версии. Первый: он всегда считал, что Джун Кливер (June Cleaver) самая сексуальная мамаша из всех. Но думаю, он сказал это просто, чтобы позлить меня, ведь я всегда говорила, что Leave It To Beaver* – это жёноненавистническое представление том, какой должна быть современная жена и мать, -- я закусила губу и усмехнулась. Интересно, как они отнеслись к этому комментарию. Здесь просто сборище жемчужных ожерелий.

- А второе объяснение? – спросила Эли, по-прежнему улыбаясь.

- Моё имя – Белла, означает красивая. И мы с ним впервые встретились в июне. Он сказал, что когда ловил такси и прощался со мной, я уже похитила его сердце.

В комнате раздалось дружное «оууу». Это очень неловко. Я на мгновение забыла, где нахожусь, и что за люди меня окружают. Я лишь надеялась, что сказанное не станет достоянием общественности.

Неожиданно Эсме хлопнула в ладоши, как обычно поступала Элис, когда возбуждена.

- Время подарков.

Я улыбнулась, но внутри застонала и закатила глаза.

******************

- Как всё прошло, любимая? – спросил Эдвард, как только я переступила порог квартиры. Он сидел в гостиной за своим синтезатором, работая над новой песней. Люблю, когда он играет в доме. Это так успокаивает.

Пару секунд я просто смотрела на него, ничего не отвечая.

- Хорошо. Твоя мама привезёт всю подаренную ерунду завтра, потому что поняла, что я не в настроении заниматься этим сегодня.

Он протянул свои руки ко мне.

- Иди сюда, любимая.

Я медленно подошла к нему и устроилась рядом, прислонившись к его боку. Он попытался снять свои очки для чтения, но я схватила его за руку, чтобы остановить.

- Оставь. Ты выглядишь сексуально.

Он засмеялся, убрав мои волосы назад, а затем поцеловал меня в висок.

- Как скажешь, любимая.

Несколько минут мы просто сидели молча. Мы вместе, без всяких ссор или проблем. Просто мы. Невероятно приятное чувство.

- У меня выступление завтра, но я должен вернуться домой около полуночи. И ещё парочка на следующей неделе.

У него несколько выступлений в Сиэтле и пригороде. И все билеты на них распроданы. У Эдварда на самом деле появились поклонники. Его песни крутят на нескольких местных радиостанциях. Он счастлив, что у него есть возможность играть. А я люблю всё, что делает его счастливым.

- Хорошо. Я, вероятно, буду уже спать, когда ты вернёшься.

Эдвард фыркнул.

- Нет, не будешь, -- он прав. – Ты переживаешь всякий раз, когда у меня выступление. И не можешь уснуть, пока меня нет рядом.

- Патетично, да? – я чувствовала себя жалкой. Эдвард мягко покачал головой.

- Нет. Мило, что ты волнуешься за меня. Но я хочу, чтобы ты больше спала. Осталось совсем немного, и тебе нужно больше отдыхать.

- Я постараюсь, -- сказала я, зная, что вряд ли у меня получится.

Я положила руку на живот. Всё так хорошо складывается для нас. И у меня такое чувство, словно это ненадолго.

________________________

От переводчика:

Leave It To Beaver - есть сериал и полнометражный фильм, не знаю что именно имеется ввиду в данном случае. Но Джун Кливер является главной героиней.

kat060219921964, вот-вот... Хочу ребеночка...
И проду!..)

Добавлено (05.03.2010, 08:05)
---------------------------------------------
Ааааааааааааааа.................... Хочу проду....................

22.37 Август, 14

Я лежала на нашей кровати, в пятый раз перечитывая «Дневник памяти» Николаса Спаркса. И неважно сколько раз я читала книгу, я всё равно каждый раз плакала.

У Эдварда выступление на другом конце города. Он вернётся не раньше полвторого ночи. И неважно насколько я устала за день, я не смогу до тех пор заснуть. Я всегда переживала. Столько всего может произойти за каких-то несколько жалких секунд.

И со времён бэби шауэра на прошлой неделе, меня не покидало щемящее чувство, что должно случиться что-то плохое. Я не могла объяснить. Я не понимала, откуда это взялось. Всё что я знаю, мне страшно.

Я пыталась поговорить с Эдвардом, но он лишь отмахнулся. Сказал мне, не волноваться, что всё будет в порядке. Я улыбнулась, надев непроницаемую маску, но жуткое ощущение не оставляло меня.

Я посмотрела на кровать, со страхом ощутив, как напряглись мышцы живота. Это не может произойти прямо сейчас. Его ведь нет рядом, чтобы помочь мне. Но я посмотрела вниз, и не удивилась, обнаружив, что так и есть.

Воды отошли.

Я попыталась оставаться спокойной, но меня захлестнула паника. Мы думали, это произойдёт только через несколько недель, и он будет со мной. И я не знала, что же мне делать одной.

Я позвонила ему, прекрасно понимая, что это бесполезно. Он всё ещё на сцене, он не ответит. Но я по-прежнему продолжала набирать его номер.

Гудок. Затем ещё один. Ничего. Я знала, так и будет.

Я даже не потрудилась оставить сообщение.

Вместо этого я набрала другой номер.

Гудок. Гудок. Затем щёлчок. Спокойный голос.

- Белла, что такое?

- Джаспер, ты должен отвезти меня в больницу.

ЭДВАРД

Я проверял свой телефон в ту же секунду, как уходил со сцены, я всегда так делал. Простая предусмотрительность на случай, если что-то случится. Всегда есть вероятность, что что-то произойдёт. А Белла последнее время вообще очень беспокойная.

Я проверил телефон. Четыре пропущенных звонка от Беллы. Два от Элис. Два от Розали. Три от Джаспера.

Чёрт возьми. Что случилось? Мой разум сразу же выдал самые худшие варианты. Несчастный случай. Кровь. Смерть.

Я как раз собирался набрать Беллу, когда телефон затрезвонил. Джаспер. Я ответил моментально.

- Какого хрена происходит? Где Белла? Она в порядке? А ребёнок? – выпалил я.

- Сначала сделай глубокий вдох, -- сказал он. Я подчинился, потому что прекрасно знал, этот упёртый придурок ничего не скажет, пока я не сделаю, как он велит. – Ладно, теперь ты должен тащить свою задницу в Северо-Западную, потому что у Беллы начались роды.

- Твою… -- мне словно ударили под дых. Я не мог дышать. Я задыхался, глотая ртом воздух.

- Серьёзно, ты нужен здесь. И тебе надо успокоиться, потому что у Беллы вот-вот истерика начнётся, и никто из нас не может её успокоить. Она хочет тебя.

Я толком и не помню, что происходило после этого. Словно включился автопилот, я совершенно отключил свои чувства, а вместо этого делал то, что требовалось. Безусловно, мне пришлось гнать через весь город, но я этого даже не помню.

Следующее, что я осознал, что захожу в больницу.

ЭЛИС

Она позвонила Джасперу. В смысле, я понимаю, почему она так поступила. Джаспер и Эдвард во многом похожи. Они оба сильные, надёжные, их присутствие успокаивает. Если бы она позвонила мне, я бы скорее всего с ума сошла. А это последнее, что ей сейчас нужно. Ей нужен кто-то собранный, кто сможет обо всём позаботиться. И я понимаю, почему она позвонила ему, но я всё равно ревную, из-за того, что она не обратилась за поддержкой ко мне.

Джаспер повёз её на Порше, это не самая удобная машина для беременной женщины, но зато быстрая. А скорость в этом деле играет важную роль. С его сумасшедшим вождением им понадобиться лишь несколько минут, чтобы добраться до больницы.

Моя обязанность продолжать дозваниваться до Эдварда, а также сообщить Розали с Эмметтом, Эсме и Карлайлу. И, конечно, я не забыть про Чарли. Он захочет быть здесь, когда родиться его внук. Я набрала каждый из этих номеров и рассказала, что случилось.

Эсме включилась в «режим бабушки» очень быстро. Едва ли она расслышала всё, сказанное мной помимо слов «Белла», «роды» и «Северо-Западная Больница». А затем просто превратилась в одержимую. Я закатила глаза. Сейчас я не в настроении для этого. Карлайл не ответил. Видимо он работает, а значит будет в больнице в любом случае.

Чарли новость тоже взбудоражила. Он заявил, что приедет сегодня же, даже не смотря на то, что, скорее всего, Белла не разродиться до завтра. Но Чарли ещё тот упрямец. И всегда поступает по-своему.

Я не смогла дозвониться до Эдварда. Несомненно, он всё ещё на сцене. И в глубине души я не хотела быть тем, кто расскажет ему. Я понимала, это ошарашит его.

Розали и Эмметта взволновало известие. И они пообещали заехать за мной по дороге в больницу. И пока я ждала, спустилась в квартиру Эдварда и Беллы, чтобы собрать вещи для неё и Мейсена. Ведь шла всего 37 неделя, и Белла ещё не упаковала сумку для больницы.

Я старалась занять себя, чтобы не думать о том, что роды у Беллы начались так рано. Я читала об этом, и знала о риске.

ДЖАСПЕР

Меня спрашивали, являюсь ли я мужем, или женихом, или отцом. И я не был. Но не смотря ни на что я оставался рядом с Беллой. Она самая милая, самая чуткая девушка из всех, что я знаю. Она стала для меня хорошим другом, когда умер мой отец. Она делала всякие глупости, чтобы я чувствовал себя лучше, она всегда уделяла мне внимание. Белла знала, что я люблю Рэд Булл (Red Bull), поэтому приносила мне баночку каждый понедельник, среду и пятницу, когда провожала Элис до кабинета, где проходил наш совместный урок.

А затем она нашла Эдварда. И она совершенно изменила его и весь его мир. Я это видел. На моих глазах он превратился из мальчика-бунтаря в ответственного мужчину. Когда меня уже практически оставила надежда, появилась она.

Они прекрасно подходят друг другу. Белла замкнутая и немного страшиться жизни. Но она очень сильная. Она доказала всем нам какой невероятно сильной может быть. Приэтом она всегда оставалась собой.

Я лишь хотел, чтобы они были счастливы. Я хотел, чтобы у них всё было в порядке. И я хотел, чтобы с моим маленьким племянником всё было хорошо.

Я старался оставаться спокойным. Я старался быть хорошей поддержкой для неё. Но я не Эдвард. Я понимал это. Понимал, что именно в нём она сейчас нуждается.

Как только Беллу стал осматривать врач, я вышел на улицу, чтобы вновь позвонить ему. По-прежнему включалась голосовая почта, но я знал, что выступление закончиться с минуты на минуту, поэтому просто продолжал звонить.

Наконец, он ответил.

- Нет, -- упрямо повторила она, отказываясь даже дослушать меня.

- Белла, -- сказал я. Я ужасно расстроен. Из-за неё. Из-за себя. Из-за всего.

- Нет, Эдвард. Я не стану ничего принимать. Это навредит ребёнку.

О, Боже.

- Будет очень больно, понимаешь? Не стоит исключать всё обезболивание. Возможно, эпидуральная анестезия, вместо общей. Эпидуральная оказывает меньший эффект на ребёнка.

Прямо сейчас я сам хотел каких-нибудь наркотиков. Или выпить. Я не прикасался к алкоголю много лет, но дикое желание послать Джаспера в винный магазин с каждой секундой становилось сильнее. Я просто не знал, как со всем этим справиться.

Врач ушёл, чтобы провести несколько анализов, оставив нас наедине. Поскольку технически у Беллы преждевременные роды, он хотел убедиться, что нет никакой инфекции, и что Мейсен в порядке. Поэтому пока он занимался делом в лаборатории, мы с Беллой спорили и слушали звук сердцебиения нашего сына.

- Эдвард, у меня ещё даже схваток нет. Доктор может сказать, что мы просто будем ждать. И какое-то время я пролежу в больнице.

- Да, или он может сказать, что тебе дадут Питоцин и простимулируют роды.

- Ты этого не знаешь, -- отрезала она.

- Ты тоже, -- так же резко ответил я. Сердце Мейсена забилось быстрее. И я вдруг почувствовал себя ещё большей дрянью. Потому что всё это в новинку для нас. И ведь это я должен быть спокойным, сильным, собранным ради неё. Рассказывая о возможных худших вариантах, я не помогаю ей расслабиться. – Прости меня. Я напуган и я нервничаю. И я должен был быть рядом.

Я ненавидел себя за то, что меня не оказалось рядом, когда она так нуждалась во мне.

- Эдвард, ты не виноват, -- ответила она, дотронувшись до моей руки. Я сжал её ладошку и поднёс к губам. – Я тоже боюсь.

Я поёрзал на неудобном стуле, стоящем у её кровати и спрятал лицо в ладонях. Я не могу потерять их, никого из них. Я прекрасно понимал это. Я уже всё спланировал: наше будущее, нашу жизнь, нашу семью. И я просто сломаюсь, если потеряю одного из них или обоих. Я с трудом сглотнул, пытаясь сдержать подступившие слёзы.

- Я… -- начал я, но остановился, поскольку к горлу подступил ком, мешая говорить. – Я только схожу, возьму чего-нибудь попить. Скоро вернусь.

РОЗАЛИ

Он выглядел разбитым, когда зашёл в приёмную, где мы все ждали новостей. Единственный, кто пока не приехал – Чарли. Но он должен появиться с минуты на минуту. Мы все взглянули на него, и думаю, все отреагировали одинаково. Кроме Элис, конечно. Она вскочила со своего места и обняла его. И он столь же крепко вцепился в неё.

Боже, а затем он заплакал, зарыдал. Я ничего не могла с собой поделать, и тоже заплакала. Я никогда не видела Эдварда плачущим, не из-за чего. Он всегда был таким уверенным, надёжным, я жутко испугалась, увидев его плачущим.

- Я не могу, -- прохрипел он. – Я не могу жить без неё. И не буду. Я не буду жить без неё, Эли.

- Шшш, -- сказала она приглушённым голосом. – Не говори так.

- Просто так много, -- он замолчал, поскольку его голос надломился. У меня сердце разрывалось от его слов. – Многое может пойти не так.

Я понимала, что он прав. Мне ли не знать, как хрупка жизнь, как легко мы можем потерять Беллу, и как легко мы можем потерять Мейсена. И я не желала думать об этом. Я не желала признавать, что какая-то незначительная мелочь, может отобрать жизни любимых людей.

И я не хотела бы сейчас быть в голове Эдварда. Я не могу представить себе жизнь без Эмметта. Но тем более я не могла представить себе, каково это – потерять ребёнка.

Я начала плакать сильнее, а Эмметт гладил меня по спине, пытаясь успокоить.

Эдвард находился на грани истерики. Элис не могла его успокоить. А Эсме казалось, застыла на своём стуле, из её глаз непрерывным потоком бежали слёзы.

Я вновь посмотрела на них, Элис отодвинулась от Эдварда, и кто-то другой занял её место. Карлайл. Они просто стояли, не сказав ни единого слова.

- Идём, -- произнёс Карлайл через несколько минут. – Сейчас ты ей нужен.

- Знаю, -- сказал Эдвард, его голос по-прежнему звучал хрипло. – Вообще-то я вышел сюда не просто так. У кого-нибудь есть с собой мр3-плеер?

Элис моментально бросилась к сумке и вытащила aйпод Мейсена.

- Подумала, что он тебе может понадобиться.

Эдвард наклонился и поцеловал Элис в щёку.

- Люблю тебя, Эли Би. Ты мой герой.

Элис сморщила нос.

- Я тоже тебя люблю, Эдди Ка, -- сказала она. – А теперь возвращайся к своей невесте и сыну.

- Да, мэм, -- ответил Эдвард.

ДЖАСПЕР

Анализы выявили признаки инфекции. Врачи решили стимулировать роды. И всё что нам оставалось делать, сидеть здесь и ждать.

Если бы это был кто-то другой или какой-то другой ребёнок, скорее всего, мы бы отправились по домам и легли спать. Скорее всего, мы бы просто пришли позже, когда он уже родился или проведали бы его мать, если бы что-то случилось. Или же пришли бы к отцу, если бы случилось что-то очень плохое. Но это не кто-то другой и не какой-то ребёнок. Это Белла и Мейсен.

Это мой крестник.

Поэтому мы сидели здесь. И ждали. И ждали.

Часы тянулись мучительно долго, сменяя друг друга, словно времена года. Мы по очереди дремали, каждый хотел бодрствовать, когда придёт время поприветствовать нового члена нашей семьи. И все мы отчаянно на это надеялись. Мы отказывались думать о плохом исходе. Слишком мучительно.

Мы с Эмметтом и Чарли играли в покер, карты принесла Элис – она предусмотрела всё. Девушки свернулись в своих неудобных креслах, пытаясь немного поспать. Карлайл вернулся к своей работе. А об Эдварде уже давно ничего не было слышно.

- Чарли, ты очень молод, -- ни с того ни с сего сказал Эмметт.

- Э-э. Спасибо, -- ответил Чарли. Я тихонько усмехнулся.

- Я к чему… -- снова попытался Эм. – Тебе ведь было не так много лет, когда родилась Белла.

Он покачал головой.

- Семнадцать.

- Я даже представить себе не могу, как это… иметь ребёнка в семнадцать, -- сказал Эмметт. – Я и сейчас себя с трудом с ребёнком представляю. Я бы не знал, что делать.

Он пожал плечами.

- Я и не знал. Признаться честно, из меня получился не лучший отец. Но каким-то образом, вопреки всему, Белла стала удивительным человеком.

Я посмотрел на часы. Восемь тридцать утра. И я скоро свалюсь от усталости. Я медленно поднялся, тело затекло.

- Схожу-ка, пожалуй, за кофе. Вам принести?

Они синхронно кивнули.

Но затем я увидел, как по коридору медленно идёт Эдвард. Я пнул Эмметта. Он застонал и стукнул меня кулаком по ноге.

- Смотри, идиот, -- прошипел я. Они оба обернулись.

Как только Эдвард подошёл ближе, я внимательно изучил его лицо. Ни на что не похожие эмоции – неверие, волнение, испуг. Я хотел подбежать к нему, закинуть себе на плечо и притащить его жалкую задницу сюда. Неужели он не может идти быстрее и рассказать, наконец, нам что произошло.

- Ну? – спросил я, когда расстояние между нами достаточно сократилось, и можно было крикнуть.

- Это мальчик, -- сказал он, улыбаясь, как идиот.

- Мы уже знаем это, засранец. Как он? Как Белла? – спросил я.

Эдвард запустил свои пальцы в волосы. Несколько секунд он молчал.

- С ними всё прекрасно.

ЭДВАРД

Он великолепен. Возможно, я уже установил высокую планку, слишком много ожидая от него, но я действительно считал, что он великолепен. Боже, он такой красивый.

Белла в полудрёме лежала на кровати рядом со мной. И, честно говоря, она заслужила награду или медаль. Роды нельзя было назвать лёгкими и спокойными, но она справилась словно профи. А после стимуляции родов, потребовалось не так много времени, чтобы убедить её согласиться на эпидуральную анестезию.

Вся наша семья уже приходила, чтобы увидеть Мейсена.

Новоиспечённые бабушка и дедушки растрогались, сюсюкали и ласкали. Даже Чарли прослезился, хотя пытался скрыть это. И пригрозил меня убить, если я расскажу кому-нибудь. Розали и Эмметт вели себя очень осторожно, словно боялись ненароком сломать его.

А затем Мейсена держала тётушка Элис, и буквально светилась от счастья. Она была такой взволнованной и заботливой, и нежной одновременно. Уверен, она хотела своего собственного малыша. И, кажется, Джаспер тоже, поскольку почти сразу забрал у неё Мейсена.

Они все ушли, и теперь настала моя очередь держать его.

Он прекрасен. У него уже пробились коричневые, почти чёрные волосы. А глаза были серо-голубыми, но врач сказал, что цвет вероятно изменится. Поскольку у Беллы карие глаза, а у меня зелёные, шансов на то, что глаза останутся голубыми мало. Скорее всего они будут карими, но я тихо надеялся, что они станут зелёными, хотя вероятность не такая большая.

Я просто стоял и недоверчиво разглядывал его. Все эти месяцы ожидания, предвкушения, споров. Всего ради него. Ради маленького мальчика.

Я немного сходил с ума. В смысле, как же иначе? Я понял, что переживаю из-за всяких глупостей. Понравится ли ему комната? Будет ли он злиться, когда вырастет и увидит в какую одежду мы его одевали? Смогу ли я успокоить его, если он начнёт плакать? Обратится ли он ко мне, если возникнут проблемы с девочками?

Его веки трепетали то открываясь, то закрываясь. Он устал. И он хотел спать, но был слишком любопытен, чтобы уснуть.

- Я люблю тебя, Мейсен, -- прошептал я. – Я очень тебя люблю, сынок.

А затем я тихонько засмеялся. Сынок. Он мой сын. А я его отец.