автор New_Moon

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

автор New_Moon

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

автор New_Moon

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор New_Moon

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Сегодня Ксюша, наконец, осознала, что они с Максом действительно расстались.
Две недели назад во время очередной профилактической ссоры на тему «Что, так трудно поговорить с моей мамой нормальным тоном?» или «Ну, и где ты был в ночь с восьмого на девятое, в глаза смотреть!» она упражнялась в собственном остроумии и риторическом мастерстве, грамотно выстраивая обвинения и виртуозно отбивая его подачи-оправдания. Тогда Ксюша с удовольствием слушала сама себя, распаляясь от удачности подобранных аргументов и доходчивости собственных слов и удивляясь правильности выводов, которые следовали из ее пламенной речи: Максим – нечуткий, грубый зверюга, не замечающий рядом с собой нежное и хрупкое создание (ее - Ксюшу), мечтающее о ежедневных букетиках полевых цветов (почему сразу одуванчики?), о влюбленно-восхищенных возгласах при каждом взгляде на нее (даже когда она в бигудях и с зубной щеткой во рту), о признаниях в любви разноцветными мелками на асфальте под ее окнами (в каждой строчке только точки после буквы «л»…), о комплиментах и подарках при подружках (чтоб они всё слышали, всё видели и умерли от зависти), о ночных прогулках под луной (да, не оригинально, зато романтично). И вот на пределе своего возмущения, когда Ксюша стала незаметно для себя переходить на крик, Максим, сволочь такая, просто взял и ушел, и не дослушал, и не возразил, и не оправдался, и даже дверью не хлопнул (вежливый какой!), а у нее был еще один главный выговор, «козырь в рукаве», которым она хотела так шикарно закончить ссору: вчера было уже 2 года и 30 дней как они вместе, а если перевести это просто в месяцы – то будет ровно 25 месяцев - как будто серебрянная или какая там свадьба, «да-да, с тобой, Макс, месяц за год проходит, никаких нервов не хватит…» – а он забыл, а может даже и не знал, он по месяцам не считает. А потом можно было уйти в спальню, и смачно хлопнуть дверью, и броситься на кровать, и сладко наплакаться в плюшевый живот игрушечного медведя с оторванным ухом, громко всхлипывая и по-детски икая, и изо всех сил жалеть себя, и с полным правом ждать, когда Максим придет замаливать свои «грехи».
А он просто ушел… Растерянная Ксюша так и стояла посреди прихожей в его старой клечатой рубашке и теплых вязаных носочках – не бежать же за ним на лестничную клетку в таком виде – переполненная эмоциями и обидами и недоумевающая: как он посмел?
Это ассорти чувств сильно задело Ксюшу и напомнило что-то задвинутое в уголок сердца, что-то пережитое и отплаканное, но не забытое… Ну, конечно! Празднование восьмого марта в пятом классе, когда мальчишки по невнимательности не внесли ее в список девочек, которым нужно купить подарок, и она - одна из всех - осталась без фарфоровой балеринки с непропорционально длинными ногами. Конечно, осознав что случилось, красные от смущения мальчики стали заметно суетиться, исправлять свою ошибку и, в конце концов, подарили Ксюше не только пластмассовую заколку с собачкой, но и шикарный букет из пяти роз в красивой целофановой упаковке. Казалось бы, при наличии таких богатых подарков и неиссякаемого потока внимания виноватых ребят праздник можно было бы реабилитировать, но, во-первых, заколка с собачкой – это просто детский сад какой-то, а ей уже двенадцать лет, во-вторых, цветы эти – Ксюша сама видела – сегодня утром подарили их классной руководительнице ее бывшие ученики (откуда у пятиклашек деньги на розы?), а в-третьих, в-самых-главных, эта обида была настолько яркой, оглушительной и унизительной для Ксюши, что никакие подарки не смогли сгладить ее последствий. После уроков она навзрыд наплакалась в школьном туалете, до крови кусая губы и тихонечко поскуливая: «Ну как они могли? Ну за что? Ну почему я?» Надо же, больше 10 лет прошло, а та детская обида, покрытая плесенью времени, до сих пор помнится…
Два дня она гордо выдерживала характер: ждала, пока Макс одумается. На каждый телефонный звонок Ксюша отвечала нарочито задорным «Алло!?» с подтекстом: «Мне так весело, так весело…» и готовым отредактированным текстом дальнейшего разговора: "Ах, это ты? Не ожидала (саркастически)… У меня все хорошо (чтоб было похоже на правду) … Простить? За что? (с издевкой)… Ну, знаешь, раньше надо было думать (устало)… Не надо приходить, я не хочу с тобой разговаривать (замучено)… Не знаю, сколько мне нужно времени (что пристал?)… Извини, я спешу, меня ждут (нетерпеливо)… Какая разница кто (раздраженно и загадочно)… Пока! (беззаботно)" Этот механизм в разных его вариациях практически всегда срабатывал безотказно, но телефон молчал.
Тогда, наплевав на гордость, она выдумала срочный повод и позвонила сама. Надменным тоном поинтересовалась, как он себя чувствует. Вопрос был риторический с саркастической издевкой. Ответ подразумевал громкие всхрипывания и грустные многозначительные вздохи, означавшие осознанную невозможность жить без нее. «Нормально, - буднично проворчал Макс, - отвыкаю». Ксюшу бросило в жар. Она места себе не находит, она позвонила первая, дураку ж понятно, что повод выдуманный, она можно сказать сделала первый шаг, а он… Не воспользовался! Ах так! Ну ничего, дорогой. Удачи тебе с отвыканием. Никуда ты от меня не денешься, ни-ку-да! «Я рада за тебя, - безразличным тоном проговорила Ксюша, - ну ладно, я спешу. Пока!» - и, не дождавшись ответа, бросила трубку.
Никуда она не спешила. Во время ссор с Максом у нее освобождалась куча свободного времени. Даже странно, такая востребованная, вечно занятая, необходимая всем и всегда, Ксюша оказывалась никому не нужной и начинала сама ожесточенно названивать друзьям, особенно парням, особенно тем, к кому Максим обычно мучительно ревновал. Она предлагала встретиться, да, прямо сейчас, сходить в кино, ведь сто лет не виделись, нет, Макс не будет возражать. «Что, поссорились?» - с понимаем спрашивали друзья и редко соглашались, а чаще, ссылаясь на занятость, извинялись и предлагали в другой раз. Но в этот раз Ксюше не хотелось никому звонить.
Странно, ей казалось, что это обычная ссора, ну может чуть серьезней чем всегда. Она была на сто процентов уверена в своей власти над ним. Но через неделю безрезультатного ожидания Ксюше впервые пришла в голову нелепая мысль: а вдруг он больше не вернется?
Через десять дней Ксюша по-настоящему испугалась. Вся она превратилась в ожидание звонка. Как молодая неопытная мамаша боится на минуту оставить свое новорожденное чадо, так и Ксюша всюду таскала с собой мобильный, каждые пять минут проверяя дисплей на предмет пропущенных звонков, хотя звук и вибрация аппарата были установлены на максимум. Включая воду в ванной, ей постоянно слышалось треньканье телефона в прихожей, и она, едва обмотавшись полотенцем, летела через всю квартиру к спасительным звукам, пугая преданного кота Мотика, ненавидевшего закрытые двери и всегда усаживавшегося ждать хозяйку под дверями санузла. И каждый раз телефон не оправдывал ее надежд: он либо молчал, либо отвечал голосами подружек, с которыми у нее не было желания разговаривать. И она понуро возвращалась в ванну, громко хлопала дверью, перед которой напуганный Мотик тут же занимал свой пост. А Ксюша подставляла лицо теплым ниточкам душа, нежно стирающим соленую влагу с глаз, и долго неподвижно так стояла, стараясь не смотреть на мужские парфюмы и кремы для и после бритья, обречённо дожидающиеся на полочке своего хозяина.
У нее появилось два новых ежедневных ритуала: надрывный плач в ванной по вечерам и утренние чайные размышления на тему: «Что же произошло?» В этих своих внутренних размышлениях Ксюша пошла на компромисс и допускала невозможное: она не такое уж сокровище. Она пользовалась своей властью над ним… Она умела получать все, что хотела… Она часто провоцировала ссоры, ругалась с Максимом по мелочам… Но ведь эти непродолжительные конфликты были просто эмоциональной разрядкой, выплеском отрицательных ощущений. Ксюша думала, что они уже привыкли к этим безболезненным ссорам, они были необходимы им обоим: им НРАВИЛОСЬ соревноваться в риторическом искусстве и остроумном словоизвержении. Неужели это не так? Неужели она ошибалась?
А сегодня она его увидела. Из окна маршрутки, в которой ехала домой после работы. Макс стоял на остановке с какой-то девушкой и СМЕЯЛСЯ. Смеялся по-настоящему. Уж она-то могла отличить его вежливый смех от искреннего. Так вот в чем дело. Это самое ужасное, что могло случиться с Ксюшей. Ладно уж, расстались, но хотя бы пострадал бы для приличия пару недель. Невероятная злость в паре с опустошенностью и жалостью к себе накрыли Ксюшу с головой, она пропустила нужную остановку и доехала до конечной. Короткие уничижающие мысли засуетились в голове и отчаянно застучали в виски. Она неудачница. Она никому не нужна. Она это заслужила. Она его потеряла. Она сама виновата. Она это заслужила. У него есть другая и ему с ней весело. У него есть другая и ему с ней весело. У него есть другая и ему с ней весело…
Ксюша залпом допила томатный сок и вышла из кафе. Теплый июньский вечер ласково обнял ее. В такой вечер хочется просто гулять по городу и верить, что все будет хорошо. Но ее собственное наказание уже вступило в силу. Оно стало действовать в тот момент, когда она увидела, как заливисто смеялся Макс. Сегодня она все будет делать назло себе. Ей хочется гулять? - значит, она пойдет домой.
Войдя в квартиру, Ксюша рассеянно погладила счастливого Мотика, единственное существо, которое никогда не бросит и не предаст, и цель жизни которого – дождаться ее с работы. Хотелось есть. Она бы с удовольствием нарушила свою диету: никакой трапезы после шести вечера, но не стала, потому что знала: теперь вся еда будет иметь привкус помидоров, а все напитки – запах кофе. Хватит на сегодня продуктовых истязаний.
Она вяло переоделась в старую фланелевую пижаму Макса, которую он ни разу не одел с тех пор, как узнал, что у Ксюши аллергия на фланель, и легла спать. Ксюша знала, что не сможет уснуть: на часах еще и девяти нет, а она раньше часа никогда не ложилась. Она не сможет уснуть и будет мучить себя мыслями о нем. Ничего, она заслужила!
"Если он придет, я брошусь ему на шею, зацелую и прошепчу: «Только молчи, малыш, я все знаю». И прижму к себе, и сладко зароюсь в его ладони и буду просто стоять и вдыхать его запах, самый родной, любимый и естественный запах на свете. А он поцелует меня в макушку, таким нежно-отцовским поцелуем, от которого я каждый раз схожу с ума. Ну почему я никогда не говорила ему об этом? Никогда не рассказывала, как я молю о том, чтоб не отпускал, когда он меня обнимает, чтоб не останавливался, когда целует…Если бы он пришел… Я бы все-все ему рассказала. Я бы несколько часов говорила ему то, что может уместиться в одну фразу: «Я без тебя не могу» А он бы вытирал мне слезы и… "
Раздался звонок в дверь. «Никого нет дома, - пробормотала Ксюша, отвернулась к стене и накрылась теплым пуховым одеялом (еще одно истязание – на улице 20 градусов тепла). Кто-то за дверью продолжал настойчиво звонить. Ксюша вытерла мокрое от слез лицо фланелевыми рукавами, окончательно размазав косметику, влезла в Максовы любимые плюшевые тапки и, наспех пригладив волосы, уныло побрела в прихожую. Не глядя в глазок, распахнула дверь с готовым приветствием: «Нет, мне не нужна картошка…»
На пороге стоял Макс с букетом ромашек.
- Прости меня, Ксюш.
«О чем я там думала?» - вспоминала она мысли двухминутной давности, - «Что-то я собиралась ему сказать, если он придет, а, ну да!», - И неожиданно для себя циничным тоном, приправленным издевкой, загундосила:
- Та-ак, а две недели ты, парализованный, лежал в коме, да? Ни позвонить, ни придти нельзя было, да? Или времени не было, развлекался со своей новой пассией? Хохотун остановочный! Ну что ты встал на пороге, соседей веселить нашей руганью? Ты даже не представля…
- Ксюш, это моя пижама и тапки мои.
- Я знаю, малыш…- на секунду сбилась с заданного тона Ксюша, но тут же исправилась, - Ну что ты опять меня перебиваешь!? Что за вечная привычка: меня перебивать! Подружку свою с остановки перебивать будешь, а я …
- Господи, как я соскучился! Но выглядишь ужасно, Ксюш! Тушь эта твоя размазалась. А я сегодня целый день смеюсь: решил, что вечером мириться пойду, вот и ходил веселый весь день. Катьку на остановке встретил, помнишь, одноклассницу, я же тебе рассказывал, помнишь? Мотька, отвали… - бормотал Макс, отпихивая обезумевшего от счастья и недостатка внимания кота и одновременно стаскивая с плачущей от счастья Ксюши свою старую фланелевую пижаму…

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Мы с ним дружили с самого детства. Наши мамы ещё гуляли вместе, когда мы спокойно спали в своих колясочках рядом друг с другом. Потом был детский сад, где он постоянно дёргал меня за косички, а я ябедничала на него учительнице, потом школа, где мы сидели за одной партой. Робкие записочки, первый медленный танец с замиранием, от страха, сердцем, провожание меня до дома и таскание моего портфеля. Потом выпускной бал... Первый поцелуй и первое «люблю». Потом институт. И хоть мы учились на разных факультетах, виделись мы довольно часто. И вот так вот, день за днём прошли года... Я даже не смогу сейчас точно сказать, когда всё началось. Я помню, как билось моё сердце в минуты абсолютного счастья. Да, он дал мне познать настоящее счастье, настоящую любовь, за которую я была ему благодарна. Но видимо молодое сердце всегда просит чего-то большего, юная кровь бурлит и просит новых ощущений, да и просто время сделало своё дело. Однажды утром я проснулась и поняла, что больше не люблю. Только, наверное, я слишком привыкла быть рядом с ним, и не представляла своей жизни иначе. Наши мамы до сих пор ходят друг к другу в гости по вечерам, обсуждают детали моего будущего подвенечного платья, сервировки стола и украшения зала... Наша с ним свадьба, после стольких лет, была как нечто само собой разумеющееся. И я даже не противилась этому. То ли потом, что всё-таки уважала и по-своему любила этого человека. То и потому что просто боялась что-то менять. Но, так или иначе, сегодня я шла говорить ему «да». И кто бы только знал, как может измениться жизнь человека за считанные минуты...

До моего «да» оставалось несколько десятков минут, а до двери его подъезда несколько десятков шагов. Я думала о жизни, которая могла бы быть у меня, как всегда витала где-то в облаках и, видимо, поэтому не заметила на пути маленькую ямку, куда и угодил мой каблук. Ногу пронзила острая боль, и я упала.

- Девушка, что с вами? – услышала я обеспокоенный голос где-то рядом. Но боль не давала сил даже повернуться. Я лишь зажмурилась и еле слышно прошептала:
- Нога... Больно... мммм...
Пока я сидела на земле, переживая страшные минуты, этот таинственный кто-то подошёл ко мне, расстегнул молнию на моей туфле и посмотрел на мою ногу.
- Ничего страшного. Перелома, слава Богу нет, только растяжение связок. Но в больницу поехать всё-таки надо. Я, хоть и сам врач, к сожалению, не имею сейчас возможности оказать вам нужную помощь. Нужно просветить вас рентгеном, чтобы посмотреть, не была ли треснута кость, а ещё наложить вам компресс и уколоть обезболивающее, или же боль станет ещё хуже. Так что давайте я вас, наверное, отвезу в больницу скорой помощи?
Просто задыхаясь от боли, я кивнула. Ни о чём другом кроме своей ноги сейчас я думать не могла. Незнакомец поднял меня с земли и понёс к своей машине. Я вцепилась ногтями в его плечи наверное слишком сильно, но в тот момент я не особо соображала что делаю. Он посадил меня и пристегнул ремнём. Потом, покопашившись в бардачке, он вытащил пачку каких-то таблеток.
- Выпейте, вам станет немного легче.
Я выпила. Через 10 минут боль немного отпустила, и я смогла, наконец, разглядеть моего спасителя и всё то, что находилось вокруг меня. Я сидела в просторном кожаном салоне какого-то автомобиля. На лобовом стекле, на присоске висела маленькая игрушка в виде медвежонка. Рядом, прямо над рулём, зацеплена уголком за какой-то выступ, находилась фотография. На ней была изображена молодая девушка лет 20. Водитель, заметив, что я смотрю на фотографию сказал:
- Это Инга... Моя сестра... Она погибла в аварии в прошлом году. Жуткая случайность. Её привезли вечером, когда была моя смена дежурить... я помню её лицо до сих пор. Я пытался её спасти, но не смог. Она умерла прямо у меня на руках, по-моему, даже не узнав меня, но постоянно повторяя моё имя... Я порой смотрю на её фотографию и спрашиваю Бога, почему он забирает у нас любимых? Почему он забирает их тогда, когда, казалось бы, жизнь только начинается? Ведь Инге было всего 19 лет. Такая жизнерадостная, всегда весёлая, оптимистичная. Она училась на юриста, и у неё были все шанс окончить институт с красным дипломом...
Я смотрела на водителя и ловила каждое его слово. Я сама не знаю почему. Я никогда не была любительницей таких вот случайных попутчиков, которые за несколько часов могли рассказать тебе всю свою жизнь от начала до конца, но в этом человеке было что-то особенное. Он не просто рассказывал, он будто открывал мне душу. И я чувствовала его боль, я видела его трагедию, я видела лицо этой девушки на фотографии и понимала, что он чувствует...
- Вы уж простите меня, - сказал вдруг мой спаситель. – Что-то, кажется, Остапа понесло. Просто сегодня необычный день. Сегодня ровно год с тех пор как она умерла. И не смотря на то, что прошло уже довольно много времени я не могу смириться с этим. И сегодня я особенно чётко вижу её лицо... И чувствую этот стук сердца, который с каждой секундой становится всё менее чётким и громим и наконец затихает совсем...
На какое-то время в салоне автомобиля повисла пауза. Которую решилась нарушить я.
- Я думаю, что вы сделали всё, что было в ваших силах. Просто на свете есть какой-то закон природы, который мы нарушить не в силах. И если Бог хочет забрать у нас кого-то – он заберёт. И, как бы это не казалось нам несправедливым, но нам нужно это принять. Инга прожила хоть и небольшую, но достойную жизнь. Она любила, она была любима, она была счастлива. И я думаю, что больше всего на свете она желала бы счастья вам. Отпустите её. И не вините себя. Просто всё так, как есть. Наверное, потому, что иначе быть не могло.
Мой спаситель внимательно посмотрел на меня. Затем отвернулся и, немного помолчав, сказал:
- Да, наверное, вы правы.
Какое-то время мы снова ехали молча. И за это время я успела разглядеть его. Первое, что я сразу же заметила – это отсутствие обручального кольца и даже следа от него. Сколько ему было лет, сложно сказать. Наверное, не больше 25-ти. У него были роскошные чёрные волосы, модная и интересная причёска. Карие, даже почти чёрные глаза. И очень ухоженные руки. Тонкие длинные пальцы со свежим маникюром. Было видно, что он старается следить за собой. Но это всё не выглядело наиграно, не казалось, что он проводит у зеркала часы напролёт. «Как странно, – подумала я. – А ведь эти руки ежедневно спасают десятки людей... А эти карие глаза дают надежду умирающим и находящимся в панике...»
Он заметил на себе мой любопытный взгляд и улыбнулся.
- Меня зовут Игорь. А вас?
- А меня Ольга. Очень приятно познакомиться. Как я поняла – вы врач?
- Да, я травматолог. Работаю в больнице скорой помощи. Страшная эта работа. Не дай бог вам знать, что мне приходится видеть на работе каждый день.
Его карие глаза были спокойны, его движения скоординированы и не могло придти даже в голову, что этот человек ежедневно видит драмы. Мне всегда казалось, что врачи это такие задёрганные, нервные существа, с синими кругами под глазами. А оказалось, что вовсе нет.
- А кем работаете вы?
- А я ещё не работаю, - ответила я, слегка смутившись. – Я учусь на последнем курсе психологического факультета. Летом буду защищаться.
- Психология... – сказал он, будто пробуя это слово на вкус. – Психология – это великая вещь. Когда-то в детстве я мечтал стать психологом, как мой отец. Но мой отец умер, когда мне было 15 лет и больше некому было наставлять меня на путь истинный. И вот так я пошёл на врача, – усмехнулся он. – Но всё же наши профессии чем-то похожи, не правда ли? Я спасаю человеческие жизни с помощью хирургических инструментов, а вы с помощью беседы. И нельзя сказать, что из этого важнее. Вы спасаете душу, а я тело. А ведь человек не может жить ни без того ни без другого.
Он на минуту замолчал и посмотрел на меня. Мы вот уже как 20 минут стояли в пробке. Действие таблетки почему-то стало сходить на нет, и видимо, мой вид был настолько жалкий. Что он спросил:
- Вам больно, да? Подождите немного, мы уже скоро приедем. Вам надо сделать укол, таблетки тут уже не помогут. Ох уж эти пробки... Тут даже машина реанимации не смогла бы проехать, даже если бы там умирал человек...
Через 10 минут мы доехали до больницы.

Я была в этой больнице в последний раз лет 5 назад, когда сюда попал мой любимый после того, как отравился грибами. Больше я здесь не была и, конечно же, ничего уже здесь не помнила. Мы вошли в большой и светлый холл... Конечно же, вошёл он, держа меня на руках. Моя нога распухла и болела так, что встать на неё и идти самой просто не представлялось возможности. Холл был полон людей. Сновали медсёстры, врачи, пациенты... Это было приёмное отделение и здесь можно было увидеть всякое... Вот на кушетке под кабинетом врача уролога сидел молодой парень, согнувшись в три погибели и что-то мыча. Рядом сидела его мать, гладила его по голове и говорила «Потерпи мой мальчик, немножко потерпи». Чуть правее на каталке лежала девушка с перебинтованной ногой, которая была вся в крови и спала. Наверное, ей сделали укол обезболивающего со снотворным, чтобы она не чувствовала боли. Откуда-то сзади послышался крик:
- Срочно операционную!

Был слышен чей-то плач, колёса каталки проехались по полу, потом раскрылись и закрылись двери лифта, и всё смолкло... Пока мы дошли до рентгенкабинета, я уже почти начала сходить с ума. Мало того, что нога болела всё сильнее, ещё и эта чужая боль... Казалось, что я ощущаю её каждой клеткой своего тела... Всё-таки это больница, куда люди приходят за помощью, когда им плохо и больно. Игорь положил меня на стол и зашёл куда-то в боковую дверь. Оттуда слышались голоса, потом из двери лёгкой походкой выплыла медсестра, что-то бурча себе под нос. Она недовольно окинула меня взглядом, резким движением уложила мою несчастную ногу в правильном положении. Но сделала это так, что я чуть не взывала.
- Аккуратнее, пожалуйста!
- Ничего, потерпишь, - оборвала она меня.
Да, пожалуй, медсестры тут были менее дружелюбны, чем врачи. Ещё какое-то время я лежала на холодном столе. Потом вернулся Игорь. Он улыбнулся:
- Ну вот, всё хорошо. Трещин в кости нет, только растяжение связок. Сейчас я сделаю вам укол, наложу компресс, и всё будет хорошо.
Он взял меня на руки и понёс в свой кабинет.
Конечно, мы пришли не в его личный кабинет, а в кабинет травматолога в приёмном отделении, где сидели два врача и 3 медсестры. Видимо, все они знали Игоря и при его появлении воскликнули:
- Игорь, ты что тут делаешь?! Твоя смена кончилась 5 часов назад!
Потом, увидев меня на его руках, резко сменили тему:
- Что-то случилось? Кто это?
- Эта девушка вывихнула ногу. Я абсолютно случайно наткнулся на неё около подъезда Анатолия Михайловича, когда ездил отвозить ему истории болезни. Трещин кости нет, я проверил. Так что я пойду в процедурный кабинет, наложу компресс. Соня, пошли со мной, сделаешь ей укол.
Соня, как-то кокетливо улыбаясь, изящно поднялась со стула и пошла в процедурный кабинет. В тот момент я поняла, что ни одна молоденькая медсестра, которая знала Игоря, не была бы против выйти за него замуж. Пожалуй, именно поэтому та нахальная девушка из рентгенкабинета не была со мной столь дружелюбна. Просто почему-то расценила меня как соперницу.
Игорь положил меня на кушетку. Соня сделала меня укол. Да так больно, что я закусила язык. Может сам укол был больной, или же Соня постаралась лично мне сделать его побольнее, но это уже было не так важно. Видимо в состав обезболивания входило снотворное, потому что через какое-то время я отключилась.

Я не знаю, сколько я вот так проспала, но спустя какое-то время я очнулась в каком-то небольшом, но довольно уютном кабинете. Вокруг никого не было. Немного я полежала привыкая к обстановке и пытаясь понять где я нахожусь... Потом я стала осматриваться. На столе я заметила фотографию уже знакомой мне девушки Инги. На стенах висели какие-то дипломы и фотографии с конференций и заседаний. Щёлкнула дверь, и в комнату вошёл Игорь. Странно, но за эти несколько часов я уже успела к нему привыкнуть и даже обрадовалась его появлению.
- О, вы уже проснулись, - улыбнулся он. – Как вы себя чувствуете?
- Ох, замечательно! Ничего не болит, и даже отёк спал. Спасибо вам огромное, даже не знаю, что бы я без вас делала!
- Да что вы, не за что. Давайте, наверное, на «ты». А то я как-то странно себя чувствую.
Я улыбнулась:
- Конечно, хорошо. А у тебя тут очень уютно.
- Спасибо. Сам старался сделать это всё из того, что было. Конечно, простора для творчество тут не было, но... что-то всё таки выжать из этой комнатушки у меня получилось.
И тут, непонятно почему я ни с того, ни с сего спросила:
- А ты женат?
Он удивлённо посмотрел на меня. «Вот дура! - подумала я. И чего это я вдруг спросила! И чего я вообще лезу в его жизнь?!»
- Нет, не женат. Всё как-то не было времени. А вы видимо замужем?
- Нет, я тоже свободна.
Он как-то странно посмотрел на меня.
- Но у тебя кольцо на пальце.
Блин! И как я могла забыть! Ведь это мой любимый подарил мне его в знак того, что мы обручены!
- Эээ... Я обручена с одним человеком. И мы готовимся к свадьбе. Но я уже не знаю, нужно ли мне всё это. Мы с ним вместе с тех пор, как я себя помню. И, наверное, это далеко не любовь, а уже просто привычка.
- Ты с ним слишком долго, чтобы сказать ему «нет»?
- Да. Пожалуй, так. Наверное, я просто боюсь что-то менять, - ответила я.
- Но ведь жизнь одна. И её нужно прожить так, как ты хочешь, а не так, как надо. Ведь подумай сама что будет с тобой, если когда-нибудь ты обернёшься и поймёшь, что ты рядом не с тем человеком и всю жизнь делала только то, что хотели другие, игнорируя свои желания.
На какое-то время я задумалась. А ведь он был прав... Игорь смотрел на меня. И тут я поймала себя на мысли, что и так отняла у него достаточно времени и что он, вообще-то давно должен был быть дома, если бы не я.
- Ой... А ведь ты уже давно должен быть дома! А из-за меня торчишь тут... Боже, как неудобно... Извини, пожалуйста, что доставила тебе столько хлопот!
- Да нет. Что ты, - улыбнулся он. – Это были приятные хлопоты. Тебя подвезти домой?
- Да, если можно... – проклиная свою наглость, произнесла я.
Я опёрлась об его плечо, он обнял меня за талию, и мы поковыляли к машине... По дороге я заметила, как приятного от него пахло, каким-то явно дорогим парфюмом.
Он завёл машину, и мы поехали. Какое-то время мы ехали молча. Я не знала что сказать. Я просто боялась, что он сейчас довезёт меня до дома и всё. И навсегда исчезнет из моей жизни.
Мы остановились на светофоре, и тут он вдруг сказал:
- Оль, а поехали поужинаем в какое-нибудь кафе? Я ужасно голоден... Думаю, ты тоже?
В эту минуту я поняла, что эта история ещё не закончена. Я улыбнулась и ответила:
- С удовольствием!

Эпилог

Мы довольно долго выбирали кафе. В итоге решили поужинать в суши-баре. Раньше я никогда не была в таких заведениях, а вот Игорь бывал там частенько. Особенно в одном. Там его в лицо знали уже все официантки и приветливо улыбались. Мы заказали самые разные блюда, половину из которых просто не съели. Это был замечательный вечер. Мы разговаривали обо всём на свете. Он рассказал мне о своём детстве, о своих студенческих годах, о своей работе, о своей жизни... Я в ответ что-то рассказывала о себе. Мы веселились и смеялись. После кафе мы катались по вечернему городу, и хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. А потом Игорю позвонили с работы и попросили срочно приехать, так как без него там не справляются.

- Оль, меня вызывают... Мне нужно ехать. Можно тебя попросить оставить мне свой номер телефона? Мне очень понравилось с тобой ужинать, с удовольствием сделал бы это ещё раз.
- Конечно. А ты мне свой в ответ, идёт? – весело ответила я.
Мы обменялись телефонами. Он извинился, что не сможет меня довезти, и уехал. А я решила не идти домой, а прогуляться по ночному городу... Мимо шли парочки, люди гуляли семьями... А я шла и думала: какая же эта жизнь непредсказуемая. И кто бы знал, как изменится моя жизнь за какой-то день.

Я спустилась к набережной и подошла к воде... Из воды на меня смотрела улыбающаяся девушка. О чём она думала сейчас? О том, что она счастлива? О том, что поняла, как должна поступить? Луна проложила светлую дорожку на воде... тёплый свет фонарей создавал какую-то почти сказочную обстановку... На безымянном пальце моей правой руки блеснуло кольцо... Я сняла его и начала разглядывать. На внутренней стороне кольца было выгравировано: «На память любимой». Мой любимый подарил мне это кольцо год назад в знак нашей помолвки. Я подумала, что в жизни не бывает случайностей. И вещи, которые случаются с нами это в каком-то роде знаки. Сегодня я шла говорить нелюбимому «да», а вместо этого встретила человека, который затронул какую-то струнку моей, казалось бы, умершей души. В эту минуту раздался звонок...
- Оль? Я вот 5 минут назад закончил оперировать... Представляешь, семилетнюю девочку сбила машина... Но я успел, и всё кончилось хорошо. Знаешь, какое это необыкновенное чувство, когда ты спасаешь людей? Наверное, знаешь, ты же психолог... Оль... А можно обратится к тебе как к профессиональному психологу? – его голос принял немного шутливый оттенок.
Я засмеялась:
- Конечно, всегда пожалуйста!
- Спаси мою душу! Завтра в 6 вечера в ресторане. Я бы очень этого хотел.
Впервые за последние годы я улыбнулась по-настоящему искренне. По-настоящему счастливой улыбкой.
- Конечно, Игорь. С удовольствием. Завтра в 6 вечера.
- Спасибо. Я ещё позвоню завтра с утра, и мы точно договоримся, где мы встретимся. И ещё, Оль... Я был очень рад встрече с тобой. Спокойной ночи. До завтра.
- Спокойной ночи, Игорь.

Я посмотрела на кольцо ещё раз и, не на секунду не сомневаясь, кинула его в воду... И как раз в тот момент я поняла, что, пожалуй, в первый раз в жизни поступила абсолютно правильно.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Он открыл глаза. Была ночь. Подушка была насквозь мокрая. Он схватился за телефон и посмотрел на время - было начало пятого утра. Он судорожно просмотрел последние входящие звонки - её номера не было. "Боже мой, неужели мне это только приснилось?? Кошмар какой... Анька, моя Анька, боже мой, ужас какой..." Он набрал её номер:
- Алё, - сонно произнесла она.
- Анют... Я не разбудил?
- Разбудил, но это неважно. А почему ты звонишь? Мы же вроде как всё...
- Я просто хотел сказать... Давай начнем все сначала, а?..

Автор неизветсен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

...- Ты только держись, малыш! Только держись - твердил он уже на протяжении нескольких часов с тех пор, как произошла автокатастрофа.

В больнице его не пустили в реанимацию. Два бесконечных часа. За это время можно сойти сума. Можно вспомнить ВСЕ, что возможно уже НИКОГДА не повториться. За это время можно умереть самому. Но он не умер и даже не сошел сума. Он знал, что ему просто нельзя!

У нее было множество переломов и сильнейшее повреждение головы. Она была за рулем и, как это обычно бывает, не пристегнута. Теперь он проклинал себя: почему он не заставил ее пристегнуться?! Почему он даже не заметил, что она не пристегнута?! Если бы все можно было вернуть назад.

Когда из реанимации вышел главврач, он не смог даже встать с кресла. От слов врача зависело все. Зависела его жизнь. Да! Он не сможет жить без нее! Вот сейчас, если доктор скажет, что. Нет! Он не может этого сказать! Во всяком случае, мозг не мог представить такой вариант. Но если все же - то он прямо сейчас пойдет и - он не мог придумать, что сделает, но он твердо решил, что не сможет оставаться без нее. Все это мелькнуло в одну секунду.
- Ее состояние крайне критическое, но шанс есть, - казалось, что доктор просто успокаивает его, в его голосе совсем не было уверенности.

Второй день она была без сознания. Он почти не отходил от нее. И все время говорил с ней. Он знал, что она его слышит.
- Когда мы вернемся домой, я каждое утро буду заваривать твой любимый фруктовый чай. Ты же его так любишь. Каждый день, пока я жив, утром рядом с твоей кроватью будет стоять чашка фруктового чая.
А если она очнется сегодня утром, подумал он вдруг. Где же здесь круглосуточные магазины?

Утром, дежурный врач застал его спящего рядом с ее кроватью, а на столе стояла кружка остывшего фруктового чая.
- Эй, Ромео, чай уже давно остыл.
Он подскочил. А если она очнется прямо сейчас, а чай остывший?.. Нет, этого нельзя было допустить. Он вылил в раковину остывший чай и принялся заваривать новый.

С этого дня у него появилась новая цель. Казалось, в жизни не было ничего важнее, чем чашка горячего фруктового чая рядом с ее кроватью, ведь она могла очнуться в любой момент. За три недели он точно узнал, за какое время остывает чашка фруктового чая при комнатной температуре.

А через две недели она открыла глаза и увидела его, осунувшегося, с серым лицом и опухшими глазами. А на столе стояла горячая чашка, и по всей одиночной палате распространялся приятный запах фруктового чая.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Не помню, как доехала домой, как будто в бреду… пелена спала с моих глаз, и я осознала, что было уже давно пора снять всеобще известные макаронные изделия с моих доверчивых ушек и послать Его подальше… Но, обычно всегда надеешься на лучшее и стараешься не думать о плохом.

Один мудрый человек сказал - трудно первые 72 часа, потом легче. Может это и так, да только пока эти 72 часа пройдут, можно сойти с ума. Что я потихонечку и делала… медленно входила в состояние ступора, боль и обида переполняли меня и готовы были выплеснутся потоком слез… Но я была настолько подавлена, что сил на рыдания не осталось, и я просто лежала на диване, глядя в потолок и слушала мерно тикающие настенные часы.

Из этого состояния меня вывел звонок в дверь. Я никого не хотела видеть в тот момент… Кто бы это не был, пусть думает, что меня нет дома. Но незваный гость был не согласен с подобной версией и продолжал настойчиво трезвонить. "Ну кого там черт принес?", - подумала я, шлепая босиком к двери. Открыла… На пороге стоял Никита и смущенно улыбался:
- Привет! Вот решил зайти, видел как ты шла домой, а звоню тебе по телефону - не берешь трубку. Случилось чего? Никита - это мой сосед с верхнего этажа, и, можно сказать, лучший друг! Действительно, хоть я и не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, но мы с ним - исключение из правил. Когда он купил квартиру в нашем доме, все мои подружки хором сказали: "Это твоя судьба!", а на мои робкие попытки возразить реагировали негативно: "Ну ты дуреха! Молодой, с квартирой, с машиной, красивый и до сих пор не женатый, ну что тебе еще надо!".

Однажды я затаривалась продуктами в магазине возле нашего дома, и там случайно встретила "потенциального жениха" Никиту. Он любезно помог мне по-соседски дотащить до квартиры неподъемные сумки с едой, а я в благодарность предложила ему чашечку своего фирменного кофе с корицей и ликером. Вот так мы и познакомились. Вместе стали ходить в тренажерный зал неподалеку: вернее, я начала заниматься раньше него, а он уже потом присоединился ко мне, потом удивительным образом я стала встречать его по утрам, копающимся возле своего "боевого коня" марки BMW практически в одно и то же время - когда я шла на работу, поэтому проблема с пробками в метро была решена - он любезно подвозил меня до дверей офиса.

Со стороны мы могли производить впечатление влюбленной пары, но это было не так - я не успевала считать его бесчисленных подружек, которые сменяли друг друга, как стеклышки в калейдоскопе, Никита мог без стеснения спросить у меня все, что угодно, как, например: "Какие противозачаточные таблетки лучше подойдут для его новой пассии, или почему в "критические дни" у некоторых женщин характер становится просто стервозным?" Мы могли обсуждать с ним все, что угодно, начиная от последних новинок женского нижнего белья и заканчивая проблемами простатита у мужчин после 35 лет.

И вот, когда я увидела его, улыбающегося и такого родного, мне вдруг захотелось оказаться в кольце его сильных рук, прижаться к теплому плечу и дать волю накопившимся слезам. Но вместо этого мне вдруг вспомнился наш недавний с ним разговор, когда он спросил у меня совета, что подарить девушке, которая с некоторых пор занимает все его мысли, которая стала особенной для него и, видимо, любимой… Тогда я не нашлась, что ответить, а вот сейчас я стояла перед ним, опустошенна и жалкая…

И я сказала:
- Никита, помнишь, ты спросил совета у меня, насчет подарка, так вот, подари ей розы… пурпурные розы - как символ любви… 129 штук. А сейчас иди, мне лучше побыть одной...
И не дожидаясь его реакции, захлопнула дверь. И я стояла, прижавшись лбом к дверному косяку, и слезы бежали у меня по щекам…

Уже потемнело на улице, и звезды усеяли небо… я сидела на подоконнике, в темноте на кухне и смотрела в окно… опять звонят... Ну кто там еще!!! Я распахиваю входную дверь, не спрашивая "кто", и минуту стою в оцепенении… а затем заливаюсь слезами, второй раз за день, но уже от счастья…

На лестничной площадке возле моего порога стоит огромная корзина, наполненная волшебными по красоте пурпурными розами… А рядом, с бутылкой шампанского в руках, стоит Никита, и в его глазах я вижу свое отражение… Наше отражение.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.

Автор неизвестен

Все, что есть между нами...
Это важно.
Это дорого.
Это навсегда.